Стингер - Страница 9

В ее глазах появилась боль, а я мгновенно почувствовал себя погано.

— Вот ублюдок! — прошипела она, вставая на колени и двигаясь ко мне.

Гнев на ее лице быстро занял место боли. Я тоже встал на колени, а из-за ее слов об ублюдке, всю грудь словно тисками сжали. Она использовала мои слова против меня же. И мне понравилось, как это прозвучало.

— Ханжа! — прошипел я в ответ.

— Бл*дун!

— О, какая изобретательность. Снежная королева!

Мы встретились в центре лифта, оба на коленях, ярость переполняла ее.

— Проститут!

— Продано.

Она сжала кулаки и издала разочарованный и разгневанный звук. Я немного наклонился, позволяя ей меня ударить.

И неожиданно мы уже целуемся. Жестко и грубо, лапаем друг друга повсюду. И, будь я проклят, на вкус она была как солнце, как что-то сладкое и свежее, лучшее, что мог предложить этот мир.

3 глава

Грейс

Практически обезумев от гнева и похоти, мы лапали друг друга. Или виной всему был только гнев? Нет, нет, гнев не может быть настолько хорош. Мое тело словно пылало, я жаждала прикосновений Карсона каждой своей клеточкой.

Господи, ко мне прикасается Карсон Стингер, «актер традиционной сексуальной ориентации». Нет! Да! Да! Да! Три против одного! Побеждает большинство! Господи, как он хорош на вкус!

Это был вкус мяты и чего-то еще, принадлежащего исключительно Карсону. Стоило мне только попробовать его, как уже не в силах себя сдерживать я обрушилась на его рот, стараясь получить как можно больше. Меня тянуло к нему. Казалось, он также отчаянно пробовал меня на вкус. Он схватил меня за задницу и прижал к своей эрекции. Господи, а у него большой. Действительно большой. Я всё продолжала тереться об него, как кошка во время течки. Сумасшедшая кошка во время течки, которая только что получила немного крэка. Или кошачьей мяты… или что там нужно сумасшедшей кошке во время течки? Так вот, это про меня.

Мяу!

Неожиданно я поняла, что Карсон пытается встать, и, не разрывая поцелуя, последовала за ним. Мы попятились к стене, и как только я наткнулась на твердую поверхность, он прижал меня к ней и зарычал. На мгновение он отпустил меня, но после расставил руки с обеих сторон от моей головы, и я оказалась в ловушке. Он всё еще не отрывался от моего рта, полизывал и посасывал мой язык, а потом еще сильнее прижал меня и застонал. Эти звуки и ощущение стены за спиной словно привели меня в чувства, и это похотливое наваждение немного рассеялось.

Господи, это безумие. Что я делаю? Еще минуту назад мы были готовы разорвать друг друга на части. Как такое могло случиться? Конечно, то, что он вытворял ртом и своим телом, было хорошо, но всё потому, что он профессионал. Господи! Он профессионал! Он хорош, потому что часто этим занимается. Очень часто, можно сказать, постоянно. Черт возьми, что я делаю?

Я открыла глаза и увидела его лицо в миллиметре от моего: глаза закрыты, а ресницы практически касались щек. Я словно вернулась к реальности. Издав сдавленный стон, я оторвалась от Карсона, и, отвернувшись, оттолкнула его. Он ошеломленно отступил, и мы оба, едва дыша, уставились друг на друга.

— Чёрт, извини, — наконец, произнес он.

— За что? — с ноткой гнева поинтересовалась я. — За оскорбления или за поцелуй?

— За оскорбления. Я не жалею о поцелуе.

Я заморгала. Черт побери, да, я всё еще была зла, и больше на себя, чем на него, но часть меня хотела бросить всё и снова вернуться к поцелуям. Я слегка потрясла головой, чтобы избавиться от остатков наваждения. Мы в лифте. Он порнозвезда. Мы только что делились самым сокровенным, а через секунду использовали это друг против друга. Я немного невесело хихикнула, подняла голову и глубоко вздохнула. Карсон смотрел на меня с недоумением.

— И что здесь смешного? — приподняв бровь, спросил он.

Я отвернулась, села и откинула голову назад, к стене. Он подошел и устроился у стены справа.

— Мы, — застонала я. — Мы ужасны. Сначала мы рассказываем что-то личное, а через пять минут используем это против друг друга, — покачав головой, я добавила: — Извини и ты меня.

Он сделал глубокий вздох и посмотрел куда-то вниз, а после снова поднял на меня свои красивые карие глаза.

— Нет, это всё моя вина. Я установил правила и вместо того, чтобы играть по ним, накинулся на тебя. Я не умею проигрывать, — раскаялся он.

Я поджала губы и наклонила голову, удивленная таким ответом.

— Это игра с высокими ставками, — остановилась я. — Как ты отнесешься к тому, если мы немного поговорим?

На лице Карсона появилась ухмылка с этой очаровательной ямочкой, и его красота мгновенно меня ошеломила.

— А почему ты не модель или актер, или что-то в этом роде? У тебя подходящая внешность.

— Я знаю, — усмехнулся он.

— Да ты еще и скромный? — улыбнулась я.

— К чему скромность? Я не сделал ничего, чтобы получить такое лицо. Оно такое, какое есть.

— А ты только начал мне нравиться, — фыркнула я.

— Твоя симпатия означает еще больше поцелуев? — снова сразив меня своей потрясающей улыбкой, спросил он.

— Нет, теперь ответить мне, почему ты не модель, а делаешь то, что ты делаешь?

— Позволить людям накладывать мне макияж, приводить меня в порядок часами, а потом позировать им? Господи, да это в тысячу раз хуже, чем сниматься в порно!

— Хуже порно? То есть тебе не нравится этим заниматься?

Какое-то время он просто на меня смотрел, и мне даже показалось, что я слышала, как заработали его извилины.

— Честно, — наконец-то выпалил он, — мне не нравится сниматься в порно.

— Почему? — осторожно спросила я.

— Потому что я люблю трахаться так, как я этого хочу. Мне не нравится, когда мне говорят, что делать, или когда перемещают меня в постели, словно шахматную фигуру. Охота — важная составляющая секса для мужчины. А в порно этого нет. И прежде чем ты разозлишься, учти, сейчас я не пытаюсь залезть к тебе в трусики. Я просто пытаюсь быть честным. А это вряд ли можно назвать приятным занятием. В смысле…